Жаль вас разочаровывать, но я иллюзионист. А у нас, иллюзионистов, есть определенная склонность. которой нет у простых смертных. Мы жульничаем.

Английский писатель Том Мид специализируется на детективах запертой комнаты, а его сквозной герой, иллюзионист Джозеф Спектор - на раскрытии особо сложных загадок, связанных с такого рода преступлениями, ведь тому, кто умеет запутать зрителя и заставить верить в чудо там, где имеет место ловкость рук и хитроумная техника - по определению проще воспринять образ мыслей обманщика и разгадать его трюки.

Вся наша взрослая жизнь прошла при власти, которая не имела к нам никакого отношения, и двадцать три года казались единой безнадежной текучей массой, откуда не вышло ничего удачного в смысле политики. Мы ощущали такую досаду, словно у нас украли часть юности.

Анни Эрно, литературный Нобель нынешнего года и тот случай, когда к академикам испытываешь благодарность: если бы не их выбор, не узнала бы этой писательницы и этой книги. Одна из особенностей Эрно-писателя малый объем произведений, она не из тех, кто пакует сокровища своей мудрости в тысячестраничные кирпичи. В современности все больше тяготеюще к скроллингу и клиповости, у книги, на которую потратишь вечер, больше шансов быть прочитанной, чем у толстого романа.

"Годы" возьмут примерно столько по времени и написаны так, что чтение, вправду, похоже на просмотр ленты соцсети: проматываешь, погружаешься в текст как в ролик, оказываясь среди вещей, предметов, имен, идей, предрассудков, эмоций, чувств, обязанностей, привилегий одного кусочка реальности. Проматываешь дальше и картина вокруг полностью меняется. Малый объем отдельного фрагмента Эрно умеет максимально плотно наполнить значимым содержанием, соединяя историю прогресса, политику, культуру с этапами жизни женщины.

До предела насыщенный, видимый, слышимый, осязаемый предметный мир, в котором рассказчица занимает не меньше, и не больше места, чем все остальное. Равнозначность человека и истории, органичная встроенность женщины в реальность, которая может казаться равнодушной и враждебной, но их принадлежность друг другу несомненна.

Откуда ни посмотри, все начинается с кровопролития. За каждой историей – другая история.

Это книга о Томасе Кромвеле. Не тот Кромвель, который для большинства англичан до сих пор чудовище: разогнал парламент, проводил репрессии, казнил короля, вверг страну в пучину гражданской войны, но проявлял полководческий и управленческий гений, провел реформу армии и налоговую реформу. Так вот, это не об Оливере Кромвеле, а о его отдаленном предке, главном идеологе английской религиозной реформации и одном из основателей англиканства, которое стало краеугольным камнем нынешнего англосаксонского процветания.

Хилари Мантел посвятила ему трилогию, две из трех книг которой удостоены Букера. И, не питая большой любви к историческим романам, читать я стала главным образом из-за нее, на чью безвременную кончину отозвался неделю назад весь книжный интернет. Российский, которому последние события должны бы все заслонить, не стал исключением. По-настоящему хорошие писатели владеют умами не так масштабно, как политики, но помнят их дольше.

Мощно, ярко, впечатляюще. Интриг и политики больше, чувств и отношений меньше, чем было бы идеально для меня, но книга великая. Рассказ о которой хочется завершить грибоедовским: "Минуй нас, пуще все печалей, и барский гнев, и барская любовь".

- Я не пробировал ничего уже десять лет.
- И прекрасно! Вы дождались продукта нового поколения.

Не могу. сказать, чтобы продукт нового поколения от Сорокина превзошел лучшие из его прежних. Интереснее и ярче "Манараги", но "Метели" и "Теллурии", прямым наследником традиций которых должен явиться, сильно уступает. Вы уж не обессудьте, Владимир Георгиевич, но мы, читатели, так устроены, не можем не сравнивать впечатлений от нового с тем, что уже знаем. И по этой субъективной шкале новый роман примерно так же отстоит интенсивностью ощущений от двух лучших ваших, как конус-трип от пирамидки.

Нынешний Сорокин мудрее и лиричнее прежнего, а кроме того, о, как на склоне наших лет нежней мы любим и суеверней, сияй, сияй, прощальный свет любви последней, зари вечерней! Скажу без экивоков, эпизод с буквой "Л" в финале (кто прочтет - поймет) тронул меня чуть не до слез. Автор и тут, конечно, не обошелся без ерничества, но такой уж это писатель, хотя бы для поддержания реноме, должен смазать краски будня, плеснув, в общем, разным.

Истории всегда тускнеют к тому времени, как бывают записаны. Histories are always worse by the time they get written down.

Дебютный роман Анны-Линден Веллер, известной более по псевдониму Аркади Мартин не только завоевал Хьюго 2020, но и был в числе номинантов на все главные награды в области фантастики и фэнтези: Локус, Небьюла, премия Артура Кларка. Успех более, чем впечатляющий, равно у критиков, читателей и той прослойки между первыми и вторыми, какую составляют книжные обозреватели-блогеры.

Вообще, что касается продуманности мира Теиксклаана в мельчайших деталях и живописных подробностях, книга замечательно хороша. Читая, вспоминала трилогию Юн Ха Ли про Девятихвостого Лиса, там в части клана дипломатов (кажется, не помню точно) такие же немыслимые красоты и разные изощренные фишки, красы и дороговизны необыкновенной, которыми так приятно любоваться, имея перед глазами монитор, а за окном унылый пейзаж.

Кстати же, тема зрелого мужа, сознание которого подсаживается в тело молодой привлекательной женщины, тоже перекликается со "Стратегемой Ворона". Но нет, здесь это совсем иначе обыграно, наверно все-таки более изящно и тонко. Интересная книга и очень достойный способ эскапизма от бесприютности начала российской весны.