И вижу в зеркале страдальчески закаченные глаза. Девочка моя к материнскому увлечению языками относится как к неизбежному злу. Чем бы ни тешилась. Или еще вот: некоторые вещи из дому выносят, пусть ужо ее... "И не стыдно тебе, - говорю, - Так-то вот матери презрение демонстрировать? У меня по этому поводу может ведь быть психотравма" "Сорок пятый год тетке, - отвечает девица с восхитительной жестокостью, - А она все о психотравмах печется." "Сорок три мне пока", - уточняю. "Ну, эт ненадолго".
Потом начинаем смеяться и долго еще прыскаю, вспоминая. А сегодня утром заехала на заправку, полный бак заливали, это отчего-то долго всегда. И все время крутился перед глазами несуразный паренек. Не то юноша, не то подросток, но с модной бородкой. А, ну значит юноша все же. Однако, закончили, собираюсь отъезжать - снова этот мальчик, стучит в стекло. Опускаю: "Что, простите?" "Телефон можно ваш".
Так-то не против помочь человеку, но что, не нашлось больше никого, с чьей трубки можно было бы позвонить? "А мой-то почему?" - спрашиваю. "Ну так, пообщаться". "Ойййй, - думаю, - Да это с тобой знакомятся". И такая смесь стыда с гадливостью. Отчего где обижаться должен, смеешься и радуешься, а где гордиться бы надо, так стремно?