Я нож в груди майора Денисова.
Я майор Денисов.
Я Харон Семенович, воткнувший паучью лапку мне в грудь.
Я полковник с червями на лице.
Я вещество Кайдановского.
Я Кайдановский.
Оно конечно не "Я царь — я раб — я червь — я бог!", ну так ведь и автор не Державин. И не Пушкин, хотя Александр Сергеевич. И даже не, сами знаете, кто. Он вообще больше похож на Златопуста Локонса, вопреки утрированной брутальности текстов и обилию обсценной лексики в постах Твиттера, где у Александра Пелевина, к слову, немыслимое количество подписчиков.
Но тут уж, не поверю, что сочетание фамилии со статусом "русский писатель" не сыграло определенной роли. От паблисити, хотя бы и несколько скандального, и окрашенного страдательным залогом: "Вот опять меня сравнивают с ним!" - кто же в наше время откажется? И даже приписка "не Виктор" звучит почти как лермонтовское "Нет, я не Байрон, я другой", после которого только и сказать: "Ты круче, бро, когда есть ты, кому он, на фиг, нужен, тот Байрон?"
Нет, я не отношу себя к числу поклонниц, не читала его. Четыре года назад, первое упоминание об авторе совпало с весьма нелестной аттестацией романа "Здесь живу только я" от читателя, в литературном вкусе которого не сомневаюсь. После примерно то же говорили о "Четверых", и снова два человека с безупречным вкусом. Но Большая книга-2021, в лонге которой "Покров 17", не оставила выбора - надобно составлять собственное мнение.
Читаю. Недурно. Стилистически основной пласт соединение пацанской прозы раннего Прилепина времен "Патологий" с Лазарчуком; линия Великой Отечественной - лейтенантская проза не самого худшего качества. Концептуальтно и методом построения хоррор-составляющей тяготеет к сгинь-бомбе Ника Харкуэя. Схема - компьютерная стратегия с тремя непременными группировками, каждая из которых преследует свои цели. Общий пафос: страна, которую мы потеряли. Умиляет, учитывая, что рожден этот Пелевин в восемьдесят восьмом, следовательно Союз мог видеть только в кино и на картинках.
Что ж, всякий, право, имеет право, пусть цветут сто цветов, и на обломках самовластья напишем (далее по тексту, простите, Александр Сергеевич, ваш тезка лучше всего умеет писать то, что обычно пишут на заборах). А о чем вообще? Ну, два временных пласта, 1993-й, в котором, собственно, все происходит в пределах закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) Покров 17, и 1941 село Недельное, прежде бывшее тем самым Покровом.
Есть еще линия мальчика Саши, который слушает с дедушкой по радио репортаж о штурме Белого дома в том же 1993-м. Рискну предположить - камео. К финалу все три, как водится, сплетутся, а не особо испорченный интеллектом читатель получит чудеса самопожертвования в комплекте с идиллической картинкой парада Победы 2019 в альтернативной реальности, где все живы и счастливы, а огромная прекрасная страна по-прежнему занимает шестую часть суши.
Резюмируя: Пелевин для бедных, для очень бедных, которых будет Царствие небесное. Написано бойко, динамично, таровато, с вкраплениями в прозу стихотворных строк, из них внимательный читатель может сложить готовые четырехстишия, такой поэтический фастфуд "сделай сам". Но есть одна сцена, по-настоящему сильная, мужской вальс. Вот это было круто и из-за этого мне не жаль потраченного на книгу времени.