Кто пробудился, тот уже не может умереть. Сон и смерть – одно и то же.
"Голем" - такой must read, который необходимо иметь в активе, считая себя продвинутым читателем. Вроде "Золотой горы" Манна, "Человека без свойств" Музиля, "Эвмесвиля" Юнгера, "Другой стороны" Кубина. На самом деле, подобных, трудных для понимания и неохотно ложащихся на восприятие книг, много больше. Названные объединяет язык - немецкий, и время написания - первая половина прошлого века.
Еще общего, то, что со всеми было чудовищно неуютно, все, на том или ином этапе чтения казались заумью, порождением нездоровой психики и/или веществ; герои не вызывали живого сочувствия и симпатии. В этом смысле "Голема" можно объявить чемпионом. Автора часто сравнивают с Эдгаром По, говорят, что сделал для немецкой литературы то же, что По для американской; у них и дни рождения совпадают, с разницей в шестьдесят лет.
Астролог сказал бы, что на солнечном возвращении в мир часто приходят люди, наделенные способностью понимать и транслировать идеи своих кармических предшественников. В этом смысле Майринку повезло больше, По оставил колоссальное по объему творческое наследие, а помнят полдюжины рассказов да "Ворона", в то время, как успех уже дебютного "Голема" у современников был феерическим.
Хотя отнести Майринка лишь к немецкой литературе, было бы неверно. В неменьшей, если не большей, степени, он порождение еврейской культуры благословенного периода до национал-социализма. Кто бы мог подумать, что время милитаристского психоза начала Первой Мировой можно будет в каком-нибудь контексте назвать благословенным, и однако, роман вышел в 1915, тотчас сделав автора популярным, обеспечив дальнейшему творчеству интерес у читателей.
А все же, что такое этот Голем? Персонаж иудейской мифологии, существо из глины, оживленное посредством вложенной в рот таблички с заклинанием, и предназначенный для исполнения несложных хозяйственных работ, требующих большой физической силы. По сути - примитивный робот. XX и XXI век после неоднократно обращался к этому персонажу, страсть, как люблю "Ноги из глины" Пратчетта, и в "Кавалере & Клее" Шейбона дивно обыграна тема пражского Голема.
В этом смысле герой, порожденный фантазией Майринка, просто никакой. Появляется эпизодически, его образ не несет сколько-нибудь внятной смысловой нагрузки, большую часть времени воспринимается как фикция. Слухи об убийствах, сопровождающих всякое явление голема воспринимаются скорее попыткой свалить на сверхъестественное вполне себе осязаемые злодейства, чинимые преступниками из плоти и крови.
Герой-рассказчик, по ошибке надев чужую шляпу, после проживает в предельно явственных видениях чужую жизнь. Атанасиус Пернат, резчик по камню (не тот, что ваяет памятники, а скорее ювелир: геммы, камеи). Семья его в далеком прошлом разорена старьевщиком Вассертрумом, в действительности, подпольным миллионером, наживающимся на разного рода неприглядных и прямо преступных делах. Героя домогается рыжеволосая проститутка Розина, он вожделеет даму из высшего общества прекрасную Ангелину, а подлинной любовью пылает к скромнице Мириам, дочери архивариуса Гиллеля, искренне верующей в чудеса.
Многовато? Ну, что уж тут поделаешь. Повествование распадается на ряд не связанных между собой эпизодов: пирушка отребья в местном кабаке; сомнабулические блуждания Перната в подземных переходах и нахождение убежища голема; рассказ о враче, под предлогом лечения катаракты, лишавшем пациентов зрения; рассказ о законнике, сердце которого разбила измена жены и склонила его к созданию пражской мафии; ночной визит Ангелины; просветляющая беседа с Гиллелем; искушение Голема; студент Харусек,
исподволь склоняющий злодея Вассертрума к самоубийству; арест и заключение героя с последующим освобождением. Осознание им, что со времени событий, участником которых себя считает, прошло полвека.
Редкостная бессюжетная муть, исполненная, тем не менее, жалостной чарующей поэтики.