Другая, с таким же трехсложным необычным занятием в названии, а главное - именем автора, на ту же редкую букву "зю", представлялась похожей. Не было веских причин для нее. Ну про войну, ну про книги, ну про девочку-подростка. Что мы романов взросления не видали? Да каждый первый нынче. Вы мне более весомые доводы приведите.
И весомые не замедлили явиться. В образе постера белокурой девочки, сжимающей в объятиях книгу на фоне горящих руин. С подписью "Воровка книг". Смотреть захотелось, фильм очаровал, пролился потоками слез и потребовал продолжения. Выяснилось, что "Книжный вор" Зузака - оно и есть (не продолжение, понятно, источник). Так пришел черед книги.
Она, знаете, от лица не совсем обычного рассказчика . Рано или поздно все с ним встретимся. Причем, это редкий случай, когда лучше позже. Ну, вы поняли. И поначалу раздражает, особенно в сравнении с фильмом. Кино удачное получилось, вступаешь в него незаметно погружаясь и вдруг обнаруживаешь себя объятой другим, странно диккенсовским миром. Уютным, вопреки жестокости рассказанной истории.
Ни разу не Диккенс. Повествователь, от которого непроизвольно хочется быть подальше, не самый комфортный язык, рваный ритм. Отчего-то так сначала. Возмутилась, продолжила и... нашла удовольствие. Удачная экранизация всегда чуть лубок в сравнении с романом. Никакого пренебрежения: иные законы жанра, другая целевая аудитория. Кино - это утрированная жизнь. Книга может позволить себе быть правдивой, оставаясь интересной.
Девочка, удочеренная ради пособия пожилыми неудачниками незадолго до второй мировой. Разлука с семьей - родители были коммунистами, смерть младшего брата. Жизнь на и за гранью нищеты в провинциальном убожестве мюнхенского пригорода. После война и заботы о еврейском парне, которого приемные родители укрывают в подвале.
Спокойная, тихим голосом рассказанная история. О таком и нельзя было бы с надрывом, это само как крик. И это исполнено собственного магнетизма, иного, чем у фильма. И это дает в конечном итоге ощущение, что ты вступил в поток света. Чуть иначе позволивший взглянуть на себя и на мир. Так ведь за тем и читаем, правда? К черту ассоциации.