Однако есть мнение, согласно которому всё что вы можете сказать о любом историческом событии, хотя бы даже о начале Первой Мировой войны, это "что-то случилось". But there is one line of thought according to which all you can truly say of any historical event - even the outbreak of the First World War, for example-is that “something happened”.’
Когда предлагают читать в оригинале, одновременно с прослушиванием аудиоверсии, книгу, за которую Барнс получил Букера, кто же откажется? Тем более объём небольшой, а всякая встреча с писателем событие, которое надолго остается в памяти. Хотя, если честно, думала, что это совсем новое произведение, а о том, что The Sense of an Ending (Предчувствие конца) написано восемь лет назад и давно имеет русский перевод, узнала лишь оставив позади треть объема. Именно тогда пришло в голову загуглить о читаемой книге.
Но тронул - ходи, начинать было трудновато, с новым иноязычным автором, которого читаешь в оригинале, почти всегда так. Даже после перерыва с тем, к чьему стилю уже прежде успела адаптироваться. Обычно когда преодолеваешь первый порог, повествование само ведёт тебя. Не в этом случае. Здесь периодически случались смысловые обрывы, с которых приходилось брать следующий барьер. Может быть секрет магии барнсовой прозы отчасти в этом: он постоянно выводит своего читателя из зоны комфорта. В его простых историях с участием самых обычных людей, ведущих себя абсолютно психологически достоверно, то и дело возникают обстоятельства, ставящие всё с ног на голову.
Для того чтобы найти новую точку опоры в накренившемся мире читателю нужно приложить немалое ментальное и эмоциональное усилие, которое скрадывается совершенством и обманчивой простотой этой прозы. Как для носителя языка читающего в оригинале, так и для иноязычного читателя, к услугам которого хороший перевод (Барнсу с переводчиками везёт), такого рода ударные моменты на внешнем уровне почти неощутимы. Просто твердая земля под ногами обретает кисельную вязкость или воздух внезапно становится разреженным, и нужно заново учиться ходить-дышать в этом пространстве. Пока преодолеваешь дискомфорт, мир истории мягко прорастает в тебя.
Четверо мальчишек, близко сошедшихся в старших классах частной школы, продолжат знакомство с конца шестидесятых, когда все началось, до наших дней. По крайней мере, трое из них. Но по порядку. Адриан в их четверке был самым умным. Наиболее независимо мыслящим. И это именно ему принадлежит мысль, вынесенная в эпиграф. О том, что мы никогда не знаем наверняка побудительных причин того или иного события. Закончив школу, Адриан ожидаемо поступает в Кембридж, герой-рассказчик Энтони выберет что-то попроще. Вскоре Тони знакомится с Вероникой, которая станет если не предметом его грез, то уж однозначно объектом вожделения. Однако, будучи девственником и не имея среди свойств той нагловатой нахрапистости, какая заменяет большинству мужчин галантность, интим с ней ограничивает петтингом.
Все говорит о серьезности отношений, девушка даже приглашает его провести уик-энд в доме своих родных, где Тони предстоит провести пару не самых приятных в его жизни дней в мансардной комнатке с раковиной: "Можешь поссать в нее, если ночью приспичит" - с грубоватой любезностью говорит предполагаемый тесть, и парень не знает, что это: полная неотесанность или изощренное оскорбление. Брат Вероники, однако, студент Кембриджа и герой все время ощущает, что его привезли на смотрины в большей степени не к родителям, а именно к нему. Как чувствует и некоторую высокомерную снисходительность с его стороны. Вероника тоже держится отчужденно. В общем, не айс, единственный, кто проявляет добрые чувства - мать. Именно она, жаря для Тони яичницу, скажет загадочное: "Не позволяй ей обращаться с тобой, как с сором".
Позже Тони познакомит девушку со своими друзьями, очень скоро после этого Вероника даст ему отставку. Странно, но они переспят-таки после разрыва и она бросит ему в лицо, что чувствует себя изнасилованной (отличное начало сексуальной жизни, не правда ли). А спустя еще недолгое время он получит письмо Адриана, которым тот уведомит, что теперь встречается с Вероникой. В сердцах набросав ответ, что-то, вроде: Да и хрен на вас! Но имей в виду, что девочка с прибабахом. - герой собирается вычеркнуть этих двоих из своей жизни и памяти. Закончив обучение, отправляется в Америку, где с год ведет жизнь, связанную с постоянными поездками, встречает хорошую девушку и действительно забывает. Лишь через год, приехав повидать родителей получает из рук матери письмо от одного из школьных друзей, извещающее, что Адриан покончил с собой.
Этим, мыслью, что все-таки сука его доконала, заканчивается первая короткая часть романа. Вторая, начнется кратким рассказом о следующих, ничем не примечательных сорока годах жизни Тони: женитьба и рождение дочери Сюзи (закончившаяся разводом, но хорошие отношения сохранились); карьера (ничего впечатляющего); выход на пенсию, волонтерство библиотекарем в местной муниципальной больнице и возня с внуками, (когда Сюзан доверяет их деду). И вдруг неожиданное наследство, пятьсот фунтов от... матери Вероники.
То, что будет дальше, невероятно круто. Не в сленговом смысле: клево, кульно, обалденно, хотя и в этом тоже - но в буквальном "скручивает", вытягивает самое твое естество и выворачивает наизнанку то, что думаешь о мире. В значительной степени корректируя смысл окончания.