Она трезва, вы оба хотите друг друга и ты знаешь, что будешь любить ее всегда, при любом раскладе, а она будет всегда любить тебя, при любом раскладе, но вы оба, видимо, теперь понимаете, что взаимная любовь не обязательно приносит счастье. И близость превращается не столько в поиск утешения, сколько в безнадежную попытку отрицать взаимное отсутствие счастья.
Он говорит, что все дальнейшее отношение человека к любви и всю его любовную жизнь определяет одна история. Как правило, та, что случилась в юности и потрясла самые основы существования. А потом рассказывает свою. Джулиан Барнс рассказчик совершенно особого толка. Когда читаешь много, вырабатывается своего рода читательская интуиция, которая отсеивает заведомо скверные книги еще на стадии первого приближения: название остро не нравится, жанр не привлекает, вплоть до объема, что кажется либо слишком большим, либо подозрительно малым. Книги, за которые берешься, обладают достоинствами, явными или скрытыми, их только нужно уметь найти.
Работа чем-то сродни старательской (поиск золота в породе): эта хороша необычайно, а если кажется скучной и затянутой, так потому что автор оперирует сложными пластами понятий, для них нужна подготовка; другая не воспринимается сейчас оригинальной, потому что разъята на цитаты последователями, имя коим легион; автор третьей ищет себя в сочетании коммерческой мейнстримовой составляющей с высокой литературой и его поиск достоин доброжелательного внимания. Так, с поправкой на ветер, хвалебно аттестуешь одну книгу за другой, а потом тебе в руки попадает Барнс. И не то, чтобы прежде не была с ним знакома, кое-что читала, всякий раз отдавая должное мастерству и таланту, но между ним и тобой всегда была дистанция: хорошо, очень хорошо, необычайно хорошо, но головы ты от него не теряла. До этой книги. С этой можешь только выдохнуть: он совершенство.
Никаких поправок на ветер не требуется делать, даже имея в виду, что последняя прочитанная книга Барнса «Глядя на Солнце» написана сорок лет назад, а сегодняшняя «Одна история» вот только что, они одинаково хороши. Это не говорит о том, что автор не эволюционирует, но лишь о том, что свою чистую ноту он нашел и верно следует за ее звучанием. Еще минутку вашего внимания репликой, не имеющей к книге непосредственного отношения. Близкий мне человек в свои двадцать полюбил женщину четырнадцатью годами старше, сразу став предметом заинтересованного обсуждения родственников и знакомых. Чего только о них не говорили, и никто не предполагал, что эти отношения продлятся дольше двух лет. Сейчас ему сорок восемь. Они вместе. Герою «Одной истории» было девятнадцать, когда он познакомился со Сьюзан, замужней матерью двух дочерей сорока восьми лет.
В деревенском теннисном клубе, куда записался по настоянию родителей, втайне лелеявших надежду, что их мальчик встретит там свою суженую. Что ж, надежды оправдались. А никто и не обещал, что в точности так, как хотелось. Любовь не выскакивала перед ними как убийца из-за угла. Как о таком и помыслить можно? Прикольная тетка, хорошо играет в теннис и демонстрирует редкое в этой глуши умение оценить юмор. И она все понимает так же как ты: мир, жизнь, людей, политику, литературу. Она понимает тебя, как никто другой в мире.А ты понимаешь ее. И жалеешь. Потому что за внешне благополучным фасадом: средний класс, уютный коттедж, взрослые самостоятельные дочери, Сьюзан ужасающе несчастлива и вынуждена терпеть жестокое обращение мужа-алкоголика.
Эти отношения не продлятся год, они будут продолжаться до самой ее смерти, которая случится еще очень нескоро, хотя убивать себя (а заодно и тебя) она станет со всем возможным усердием. Этот роман невероятное сочетание "Анны Карениной" с "Любите ли вы Брамса?", достоевскими страстями и тургеневской отстраненной рафинированностью (Иван Сергеич любимый автор Джулиана Барнса). Каким-то непостижимым образом ему удалось свести все воедино, сменив основной пафос натуры Анны "Есть" на издревле присущую человеку потребность в эскапизме "Пить".
У тебя есть она и твое желание удержать ее за запястья в кренящемся вокруг вас мире. у нее есть ты и желание ускользнуть из мира, накренив его сколько возможно сильнее. При прочих равных энтропия побеждает. Книга написана так, что могла бы служить пособием для желающего изучить созависимость, читать ее грустно и горько, но именно в этой ипостаси я бы рекомендовала всем. Никто не застрахован и не гарантирован от возможности быть вовлеченным в такого рода порочный круг.
В деревенском теннисном клубе, куда записался по настоянию родителей, втайне лелеявших надежду, что их мальчик встретит там свою суженую. Что ж, надежды оправдались. А никто и не обещал, что в точности так, как хотелось. Любовь не выскакивала перед ними как убийца из-за угла. Как о таком и помыслить можно? Прикольная тетка, хорошо играет в теннис и демонстрирует редкое в этой глуши умение оценить юмор. И она все понимает так же как ты: мир, жизнь, людей, политику, литературу. Она понимает тебя, как никто другой в мире.А ты понимаешь ее. И жалеешь. Потому что за внешне благополучным фасадом: средний класс, уютный коттедж, взрослые самостоятельные дочери, Сьюзан ужасающе несчастлива и вынуждена терпеть жестокое обращение мужа-алкоголика.
Эти отношения не продлятся год, они будут продолжаться до самой ее смерти, которая случится еще очень нескоро, хотя убивать себя (а заодно и тебя) она станет со всем возможным усердием. Этот роман невероятное сочетание "Анны Карениной" с "Любите ли вы Брамса?", достоевскими страстями и тургеневской отстраненной рафинированностью (Иван Сергеич любимый автор Джулиана Барнса). Каким-то непостижимым образом ему удалось свести все воедино, сменив основной пафос натуры Анны "Есть" на издревле присущую человеку потребность в эскапизме "Пить".
У тебя есть она и твое желание удержать ее за запястья в кренящемся вокруг вас мире. у нее есть ты и желание ускользнуть из мира, накренив его сколько возможно сильнее. При прочих равных энтропия побеждает. Книга написана так, что могла бы служить пособием для желающего изучить созависимость, читать ее грустно и горько, но именно в этой ипостаси я бы рекомендовала всем. Никто не застрахован и не гарантирован от возможности быть вовлеченным в такого рода порочный круг.
Достоинства "Одной истории" далеко не исчерпываются клинической психиатрией, это одна из граней книги, Честная, сильная, умная, интересная история. не для всех, как с удивлением поняла, проглядев чужие отзывы. Но мы очень разные. Всякому свое.