Как, по-вашему, чувствовал себя капитан Ахав в те секунды, когда гарпун выдернул его из лодки? Говорил он себе: «Что ж, бездельник, но этот чертов кит стоил того!»?
Когда Жавер наконец-то понял, что у Вальжана есть то, чего нет у него самого – милосердие, неужели он пожал плечами и нашел себе другое увлечение, например вязание или телесериал «Игра престолов»? Нет же. Потому что без ненависти к Вальжану он не понимал, кто он такой.
Как причудливо тасуется колода, несколько дней назад я писала о "Магонии", героиня которой в свои пятнадцать имела прочитанным "Моби Дика", тогда удивилась интеллектуальной зрелости Азы и серьезности ее литературных преференций, но вот девочке из "Времени прощаться" тринадцать, а она, поди ж ты, тоже рассуждает о капитане Ахаве. У каждого в жизни свой узор перекрестных связей, свое уникальное сплетение струн, увидеть которое целиком не дано человеку, но почувствовать вибрацию и натяжение ближайших нитей можно. Не иначе, мои настойчиво советуют прочесть наконец нудную историю Белого Кита, за которую бралась и откладывала несколько раз.
Ну, потому что я не люблю про животных. Потому что не люблю животных. Не ем их вовсе и забочусь о тех из них, о ком судьба заботиться. Девять дней назад умер мой кот, ему было четырнадцать лет - возраст патриарха по кошачьим меркам. Что приготовился умирать, чувствовала. Пять дней сидел, нахохлившись, менял укромный уголок в квартире где находила его, на другое убежище. Отказывался есть и пить. Той ночью проснулась в три часа с мыслью, проверить Мотьку. Последняя его лежанка была под моей кроватью. Заглядывать вниз не пришлось, кот выполз и вытянулся на ковре передо мной. Дышал хрипло, гладила его, говорила с ним весь остаток ночи, Утром заметалась собираясь на работу, подумала, что не смогу оставить на сутки, нужно брать с собой. Искала коробку, выстилала, подошла, чтобы переложить, а он мертвый. Похоронила в лесу в той коробке и выла белугой целый день. А нынче проснулась в три часа от шороха под кроватью, протянула руку - младшая кошка Китти вот она: вскочила, смотрит настороженно. Значит время вспомнить Мотю, время прощаться, девятый день. И не говорите. что у животных нет души.
Отступление может показаться не имеющим отношения к книге, о которой взялась говорить. Но на самом деле моя история тесно связана с рассказанной Джоди Пиколт. Роман "Время прощаться", маркированный "зарубежным детективом" на деле история, в которой туго переплелись темы прощения и прощания; любви к животным (настоящей, без розовых соплей), которая выражается в готовности заботиться о них, отдавать им время и силы; потустороннего, что вторгается в нашу обыденность нежданным непрошенным гостем. Но еще не все.
Это роман о выборе между уютом социально одобренной роли и торным собственным путем, следования которому никто не оценит, никто не похвалит за него. О том, как идя своим путем, достигнув на нем успеха, поддаешься соблазну халтуры, дар покидает тебя, и ты на что угодно готова, лишь бы вернуть его. А еще о том, как легко бывает оступиться, решив, что любишь человека, в то время, как он просто единственный встреченный тобой, с кем говоришь на одном языке. И о том, каково это - быть навек связанной с душевнобольным. И о том. каково чувствовать себя последней дрянью, полюбив человека, женатого на женщине, ничего худого тебе не сделавшей, и не уметь противиться притяжению, животной жажде нежности. И о том, как страшно терять ребенка. Как горько остаться без матери. И о том, что надежда сделать наконец так, как надо, правильно завершить, никогда окончательно не потеряна.
"Тринадцатилетняя Дженна нанимает экстрасенса и частного сыщика, чтобы найти пропавшую десять лет назад маму" - бодро скандирует аннотация. Случай, когда хочется запретить человеку, сочинившему ее, на километр приближаться к клавиатуре. Потому что звучит жуткой фальшивкой, ну как вы себе представляете тринадцатилетнюю девочку в роли такого нанимателя? Разве что ее фамилия Рокфеллер. А Дженна, живущая с бабушкой (довольно деятельной и продолжающей работать, но очень пожилой), ездит на стареньком велике, подрабатывает присматривая за больным ребенком своего учителя математики и сумела скопить шестьдесят восемь долларов. Невероятная сумма по меркам современной Америки, не правда ли?
Отступление может показаться не имеющим отношения к книге, о которой взялась говорить. Но на самом деле моя история тесно связана с рассказанной Джоди Пиколт. Роман "Время прощаться", маркированный "зарубежным детективом" на деле история, в которой туго переплелись темы прощения и прощания; любви к животным (настоящей, без розовых соплей), которая выражается в готовности заботиться о них, отдавать им время и силы; потустороннего, что вторгается в нашу обыденность нежданным непрошенным гостем. Но еще не все.
Это роман о выборе между уютом социально одобренной роли и торным собственным путем, следования которому никто не оценит, никто не похвалит за него. О том, как идя своим путем, достигнув на нем успеха, поддаешься соблазну халтуры, дар покидает тебя, и ты на что угодно готова, лишь бы вернуть его. А еще о том, как легко бывает оступиться, решив, что любишь человека, в то время, как он просто единственный встреченный тобой, с кем говоришь на одном языке. И о том, каково это - быть навек связанной с душевнобольным. И о том. каково чувствовать себя последней дрянью, полюбив человека, женатого на женщине, ничего худого тебе не сделавшей, и не уметь противиться притяжению, животной жажде нежности. И о том, как страшно терять ребенка. Как горько остаться без матери. И о том, что надежда сделать наконец так, как надо, правильно завершить, никогда окончательно не потеряна.
"Тринадцатилетняя Дженна нанимает экстрасенса и частного сыщика, чтобы найти пропавшую десять лет назад маму" - бодро скандирует аннотация. Случай, когда хочется запретить человеку, сочинившему ее, на километр приближаться к клавиатуре. Потому что звучит жуткой фальшивкой, ну как вы себе представляете тринадцатилетнюю девочку в роли такого нанимателя? Разве что ее фамилия Рокфеллер. А Дженна, живущая с бабушкой (довольно деятельной и продолжающей работать, но очень пожилой), ездит на стареньком велике, подрабатывает присматривая за больным ребенком своего учителя математики и сумела скопить шестьдесят восемь долларов. Невероятная сумма по меркам современной Америки, не правда ли?
Все иначе. Невероятной силе убеждения, недетской настойчивости и уверенному острословию девочки не могут противостоять отставной детектив Верджилл, в свое время закрывший дело о трагедии в слоновьем заповеднике (ныне сильно пьющий частный сыщик) ; ни известная в прошлом женщина-экстрасенс Серенити (теперь шарлатанка, надувающая фальшивыми предсказаниями домохозяек в затрапезном районе заштатного городка). И, да, это будет расследованием, в ходе которого многое выяснится в той давней истории, а ты, не питающая особой любви к животным, со смесью досады и невольной очарованности станешь наблюдать за жизнью и повадками слонов. Но финал совершенно ошеломит любого, даже самого искушенного читателя. Отчасти объяснив, почему тринадцатилетка рассуждает о Мелвилле. Это потрясающий роман и очень достойная работа переводчика. Спасибо Инне Паненко за то, что подарила книгу русскоязычному читателю.
Всего на секунду я представляю, как могла бы сложиться моя жизнь: мама, моя младшая сестренка и я лежим, свернувшись клубочками, под одеялом в дождливый воскресный день, мама обнимает нас, а мы смотрим какой-то фильм. Мама кричит, чтобы я убрала рубашку, гостиная – не корзина для грязного белья. Мама укладывает мне волосы перед первым школьным балом, а сестричка делает вид, что красит тушью ресницы перед зеркалом в ванной. Мама делает множество снимков, когда я пришпиливаю бутоньерку своему кавалеру, а я делаю вид, что мне все надоело, хотя на самом деле радуюсь, что для нее эти мгновения так же значимы, как и для меня. Мама гладит меня по спине, когда тот же парень через месяц меня бросает, и уверяет, что он идиот: как можно не любить такую, как я?