Грустный наблюдатель
Скользящий
Вдоль Линии Событий
Что ищешь
Что хочешь узнать
Понять
У тебя – своя система отсчета
А у мира – своя
Оттого не поймешь ни хуя.
Если я скажу, что концепция времени совпадает с описанной в "Бойне №5" Воннегута; с демоническими сущностями встречалась в "Альтисте Данилове"; Гог и Магог не просто похожи на Бегемота с Коровьевым, но прямая цитата из "Мастера"; поход Чингисхана "К последнему морю" отсылает к В.Яну, а евразийские мотивы - к трудам Л.Н.Гумилева. Ах, ну да, юла - к Стругацким и Саймаку. Скажи еще о суфийском понимании Бога в эпизоде с бабочкой и о Золушке в связи с каретой, гы. Почему бы и нет, в связи с каретой и вращающеся на ней юлой позволю вовсе святотатственную реплику о включенном проблесковом маячке на крыше властного авто. И если после всего этого назову "Агафонкина и время" - потрясающе ярким, самобытным и оригинальным романом, меня могут не понять. Ты уж определись, куда относить.
А
А
нет противоречия. Постмодернизм предполагает цитируемость, она в правилах его игры, но дело не в том. Постмодерн, с его полувековой историей, юн в общекультурном контексте. Младенец, который еще не доказал своей жизнеспособности и вполне может статься, канет в лету, не успев этого сделать. Останется в анналах истории, как короткий промежуток фельетонной культуры из "Игры в бисер". Но может случиться и обратное, он станет основанием для новой культуры, особенностей и черт которой сегодня никто не может предсказать. Никто никогда ничего не знает наверняка и то, что кажется паразитическим, в сути, образованием - возможно, корень, умеющий брать соки не из земли, а из воздуха или напрямую из солнечного света.
Это случилось, я встретила первый на своем читательском веку осмысленный постмодернистский роман Он как дерево баньян вырастающее из многих воздушных корней - цельный живой организм, хотя и кажется состоящим из многих стволов. Ни в коем случае не паразит, подарит тень, укроет от непогоды, накормит плодами. О чем книга? О том, что мир не так прост, как ты о нем думала, на самом деле он гораздо проще, а время не течет линейно из прошлого в будущее, оно бесконечная протяженность, существующая всегда, со всеми внешними событиями и внутренними переживаниями. И в какой-то системе координат продолжает существовать момент, когда мама впервые прикладывает тебя к груди; отец учит прыгать через лужи; взгляд украдкой на мальчика, который страшно нравится; самый жаркий секс в твоей жизни; миг триумфа - ты можешь делать что-то лучше всех; твой сын смотрит на тебя распахнутыми доверчивыми глазами. И продолжает существовать тот, в котором мама выкрикивает тебе: "Идиотка! Дрянь"; где похороны отца; где потное чудище в школьной форме зажимает тебя в углу и пытается задрать юбку коричневого платья; где стоишь, оглушенная посреди серого мира - он бросил тебя.
Алеша Агафонкин умеет попадать в определеное время. Просто такой талант. Для этого надо взять тропу - коснуться человека, мгновенно просмотреть линию его жизни: в прошлое и будущее, скользнуть в нужное время-место. Всего то? Должно быть, интересная у него жизнь? Да по-любому поинтереснее. чем у нас с вами. Впрочем, возможностями Агафонкин не злоупотребляет, идиотических схем, которые мгновенно вспыхнут у обывателя в мозгу (отправиться в девяносто восьмой и прикупить долларов, отправиться в семьдесят шестой и прикупить акций Майкрософта - для особо продвинутых) не реализует; живет скромно в московской квартире вместе с Мудрым Младенцем Матвеем Никаноровичем, вечно пьяным татарином Мансуром, умеющим создавать объемные проекции - псевдомиры, Митенькой, который больше по хозяйству и страсть, как любит в любое блюдо добавлять тертый сыр; астрофизиком Платоном Термеликяном. Агафонкин курьер времени - передает посылки.
Инокентий Олоницын просто человек (как-будто бывают "просто люди"), детство и юность провел в якутской колонии прокаженных. Нет, не болен, его мама, медработник, делала прививки в монгольских степях и сама оказалась носителем виуса лепры. А знаете, как поступают в подобных случаях? Изолируют носителя от семьи, а семью от мира. Она умрет от воспаления легких в лепрозорийном бараке, а мальчик вырастет там и к восемнадцати годам будет выпущен в мир - удалось не заразиться. И встретит Агафонкина, который аккурат к тому времени кое-что потеряет, надо будет возвращать, иначе Миру кирдык. И станет Чингисханом, но, упс, молчу. Это будет сложная разветвленная тропа и всякий окажется в ней на своем месте, а Мир устоит, на самом деле он устойчивее, чем мы думаем, да к тому же возле каждого Бог, который любит сыр к макаронам.
Это случилось, я встретила первый на своем читательском веку осмысленный постмодернистский роман Он как дерево баньян вырастающее из многих воздушных корней - цельный живой организм, хотя и кажется состоящим из многих стволов. Ни в коем случае не паразит, подарит тень, укроет от непогоды, накормит плодами. О чем книга? О том, что мир не так прост, как ты о нем думала, на самом деле он гораздо проще, а время не течет линейно из прошлого в будущее, оно бесконечная протяженность, существующая всегда, со всеми внешними событиями и внутренними переживаниями. И в какой-то системе координат продолжает существовать момент, когда мама впервые прикладывает тебя к груди; отец учит прыгать через лужи; взгляд украдкой на мальчика, который страшно нравится; самый жаркий секс в твоей жизни; миг триумфа - ты можешь делать что-то лучше всех; твой сын смотрит на тебя распахнутыми доверчивыми глазами. И продолжает существовать тот, в котором мама выкрикивает тебе: "Идиотка! Дрянь"; где похороны отца; где потное чудище в школьной форме зажимает тебя в углу и пытается задрать юбку коричневого платья; где стоишь, оглушенная посреди серого мира - он бросил тебя.
Алеша Агафонкин умеет попадать в определеное время. Просто такой талант. Для этого надо взять тропу - коснуться человека, мгновенно просмотреть линию его жизни: в прошлое и будущее, скользнуть в нужное время-место. Всего то? Должно быть, интересная у него жизнь? Да по-любому поинтереснее. чем у нас с вами. Впрочем, возможностями Агафонкин не злоупотребляет, идиотических схем, которые мгновенно вспыхнут у обывателя в мозгу (отправиться в девяносто восьмой и прикупить долларов, отправиться в семьдесят шестой и прикупить акций Майкрософта - для особо продвинутых) не реализует; живет скромно в московской квартире вместе с Мудрым Младенцем Матвеем Никаноровичем, вечно пьяным татарином Мансуром, умеющим создавать объемные проекции - псевдомиры, Митенькой, который больше по хозяйству и страсть, как любит в любое блюдо добавлять тертый сыр; астрофизиком Платоном Термеликяном. Агафонкин курьер времени - передает посылки.
Инокентий Олоницын просто человек (как-будто бывают "просто люди"), детство и юность провел в якутской колонии прокаженных. Нет, не болен, его мама, медработник, делала прививки в монгольских степях и сама оказалась носителем виуса лепры. А знаете, как поступают в подобных случаях? Изолируют носителя от семьи, а семью от мира. Она умрет от воспаления легких в лепрозорийном бараке, а мальчик вырастет там и к восемнадцати годам будет выпущен в мир - удалось не заразиться. И встретит Агафонкина, который аккурат к тому времени кое-что потеряет, надо будет возвращать, иначе Миру кирдык. И станет Чингисханом, но, упс, молчу. Это будет сложная разветвленная тропа и всякий окажется в ней на своем месте, а Мир устоит, на самом деле он устойчивее, чем мы думаем, да к тому же возле каждого Бог, который любит сыр к макаронам.
А что же схемы, неужто так-таки никто не попытается реализовать? Отчего же, найдутся доброхоты, да только на каждую хитрую... но тут уж я промолчу, у нас в конце недели выборы. Ах да, и поосторожнее с чужими в стране чужих, господа.