Я стою за прилавком, раскладываю товар, делаю свою работу. С видимым трудом открывается дверь и входит Он. Красивый былинной есенинской красотой мужчина за шестьдесят. Как положено такому типу красавца с поволокой в пьяных глазах. Как не положено - с двумя объемистыми пакетами, ручка одного перемотана бинтом.
-У вас тяжелая дверь, - сообщает. -Даже в ФСБ нет таких тяжелых дверей.
Придав себе дополнительной значимости, умолкает. Молчу, киваю, улыбаюсь. Знаю, что доводчик тугой. Сама покупала его три года назад. Приделать не смогла, просила об этом друга мужа. Целого отставного полковника. С которым совершенно сходимся во мнениях о фигуре бравого солдата Швейка, но диаметрально расходимся на тему: считать ли алкоголизмом распитие большого количества спиртных напитков в гараже.
В общем, Полковник любит меня по своему, но звать его второй раз, чтобы приделать другой доводчик было бы превышением лимита доверия. Хотя в подарок его милой жене передала флакон духов. С другой стороны, ни один покупатель не надорвался за три года, значит все нормально. От реплики о пакетах воздерживаюсь, улыбаюсь, жду.
Дверь резко открывается второй раз и влетает Она. Ровесница героя, обильно накрашена, нарядная и благоухающая смесью парфюма и алкоголя. Неуловимо похожа на Бабу Ягу. Мгновенно преодолев расстояние от двери до героя, дважды ударяет его кулачком в грудь, вопрошая: Что с тобой делать теперь, убивать что ли? Наблюдаю с интересом, похоже, знаток ФСБшных дверей разделяет его.
-Я так бежала, - говорит, - у меня сейчас сердце выскочит! (несколько раз утрированно вдыхает, после усаживается на один из баулов Ясного Сокола). Он не выказывает признаков раздражения, равно как узнавания.
-Зачем же вы бежали?
-За тобой!
Пауза, я начинаю мерзко хихикать. Дама легко вскакивает, припадает к груди героя, который по-прежнему индифферентен.
-Где мои духи? Купи мне духи! Я сейчас выберу.
-Вы пока выбирайте, - отвечает мужчина, двигаясь к выходу...
-Ты что, не хочешь женщине духи купить?
-Женщине хочу. - значительно произносит красавец. Не выдерживаю, давясь гадким смехом спрашиваю: Мужчина, это ваша дама?
-Она хотела бы быть моей.
Оскорбленная в лучших чувствах порывисто, как все, что она делала прежде, вскакивает и выбегает. Что это было? Тайна сия велика есть.