Что это было, Холмс?(с) Обещали роман, если не лучше "Тринадцатой сказки" Дианы Саттерфилд, то уж точно на уровне. И Уилки Коллинза поминали, вроде как книга продолжает его традиции. Не то, чтобы всегда безоговорочно доверяла аннотации, но привыкла хотя бы не ждать от нее беззастенчивой лжи. Поздравляю вас, граждане, соврамши (с). Хотя, г-жа Хиггинс пыталась, но боюсь, Коллинз в гробу перевернулся..
Нет, начало вполне себе завлекательное. Смесь нововикторианского романа с неоготическим: тут тебе и несчастный, преследуемый злодеями, младенец; и неожиданный благодетель; беды мальчонки превосходят разумные пределы и с трудом втискиваются в рамки воображения читателя. Шутка ли - за выпивку продать сына зубодеру, чтобы выдернул изо рта бедняжки здоровые зубы. В "Отверженных" (не у Гюго, у него такого не помню, может читала невнимательно), я теперь о фильме с Хью Джекманом и Энн Хатэуэй, на такое идет Фантина и так велико эмоциональное воздействие жутких кадров, что невольно содрогаешься при воспоминании даже теперь, спустя пять лет.
С той разницей, что молодая женщина делает свой выбор осознанно, хотя и под давлением невыносимых обстоятельств, а малыша Ладлоу заманивают в ловушку, оглушают, избивают родные мать с отцом. Ужас! Зато потом (в полном соответствии с законами жанра) неожиданное спасение и вот уже мальчишка подвизается на роли помощника ростовщика в горной деревушке. Тепло и уют неожиданно обретенного домашнего очага; таинственный незнакомец Джо Заббиду, отнесшийся к герою лучше, чем все, кто был в его жизни прежде, вместе взятые; удивительная лягушка; благосклонное внимание социума; первые в жизни.друзья.
А есть еще таинственная Черная Книга, в которую нужно записывать секреты, приносимые пейзанами в полночь. Страшные, стыдные, невыносимые - скелеты из шкафов. Ну как, стынет в жилах кровь, стынет? Расслабьтесь, потому что дальше будет три сотни страниц жуткой скучищи. Как такое возможно, при такой-то зазывной завязке? А вот поди-разбери. Так уж, видно, хотелось Фионе Хиггинс стать публикуемой писательницей, что просчитать, какая тема и под каким соусом поданная заинтересует читателя, таланта хватило. А дальше он закончился и ты, читатель, влечешься ни шатко, ни валко по колдобинам этой тухлой истории, мечтая о финале.
Зачем идиотический антураж: полночь, черная книга, таинственный ростовщик? К чему ниспровергать основы, пытаясь представить ростовщичество почтенной профессией, едва ли не воплощением альтруизма? Испокон веку ростовщиков презирали и проклинали, как кровопийцев. А повальная исповедальная тяга населения, с чего она возникает внезапно? В Пагус-Парвусе есть священник, пусть не самых высоких моральных качеств, но коли уж такая необоримая тяга облегчить душу - иди к нему, этот, по крайней мере, связан обетом хранить тайну исповеди.
Да и не ведут себя подобным образом жители изолятов. Для них характерна настороженная неприязнь к чужакам, а не стремление распахнуть объятия и отдаться со всеми своими тайнами в прыжке. И еще полагаю, что жители среднеевропейской деревни XIX века ночи склонны были проводить несколько иначе, чем слоняться в собственных освещенных окнах, заламывая руки и рвя на себе волосы от отчаяния. Вы представляете человека, написавшего такую глупость? А издавшего ее? А людей, которые ею восхищаются? Сколько должно быть извилин на всех?
Торговка редкими книгами в затерянной горной деревушке, где мало кто умеет читать - это отдельная песня. Просто надо было хоть куда-нибудь впихнуть сюжетец, прожигавший изнутри больной мозг писательницы, так появилась Периджи Лист. А Полли, подружка Ладлоу, как она вам? Сколько лет девушке? Судя по тому, как держится с подмастерьем ростовщика - около четырнадцати. У местного мироеда Иеремии Гадсона она работает последние шесть из них. С восьми, выходит? Дом ведет, готовит, стирает, а до того какое-то время провела в ученичестве у портнихи и выучилась шить лучше самой мастерицы и в услужение была отдана, чтобы избежать конкуренции. Люди, автор имеет представление, что такое шестилетний ребенок?
Так, громоздя нелепость на нелепость, книжка волочится к финалу, попутно трансформируясь из неоготики в псевдофилософскую. притчу, а потом в квазигерметический трактат. Про деревянную ногу стоит сказать отдельно - тайна ее так и осталось неразгаданной. Единственный вывод - чтобы послужить контейнером для хранения рукописей. На том и остановимся. С мучительным вопросом: что это было, Холмс?