Слышала и о фильме, и о книге, что стала источником. Но когда все смотрели-читали - не сложилось, а после другие громкие названия заслонили. Осталось на периферии сознания, что надо бы познакомиться при случае. Вот и настал. Начинаю, настроенная названием (о сюжете не знала даже того скупо отмерянного, что сообщает аннотация) на бедного молодого человека, который читает престарелой хозяйке богатого поместья вслух. И единственное что совпало с наивными ожиданиями - разница в возрасте.
Потому что это совсем не про то. Слегка разочарована: а-а, - послевоенная Германия; мальчик переболевший желтухой, по настоянию матери покупает из своих карманных денег (немецкая педантичность) букетик цветов, чтобы поблагодарить женщину. которая оказала ему помощь, когда болезнь только начиналась. Но язык хорош, а в целом все описываемое уютно и правильно.
Правильность и уют покидают страницы уже с той встречи, во время которой Михаэль дарит цветы. Ты еще надеешься по инерции на романтику, но нет: угольный погреб, ванна, все закрутилось с бюргерской основательностью, приводящей на ум немецкую порнушку. "Так вот какого рода скандальная известность сопровождала выход фильма, - запоздало догадываешься, - Этакая "Лолита" наоборот"
И снова ошибаешься - клубничка ни при чем. Хотя, от "Лолиты", впрямь, кое-что. Томительная нежность и неодолимая тяга к предмету вожделения в сочетании с совершенным его непониманием. Хотя, в ситуации двадцатилетней разницы в возрасте, молодой партнер имеет преимущество по определению, а уж мужчина в этом мужском мире - тем более. Но к тому витку, на который затем выйдет повествование, оказываешься совершенно не готовой. Хотя после, придирчиво оглядывая пройденный путь, не находишь в нем нарочитых склеек и несостыковок.
События развиваются с роковой предопределенностью, которая не оставляет места сослагательному наклонению: а если бы он поступил в другой ВУЗ или на другой факультет? Если бы не выбрал семинар у этого профессора? Если бы ее не было среди подсудимых? Случилось именно так. потому что была в том неотвратимая предельная правдивость, против которой человек ничто и теперь остается только как-то принять происшедшее и ту правду, которую узнал. Приспособиться к ней, учиться жить дальше.
Не плакала над этой книгой, так - подскуливала внутренне. Как жить, узнав о чем-то страшном. что творил близкий тебе человек? Как случилось, что такое оказалось возможным? Почему те, кто осуждает теперь, молчали и соглашались прежде? Как бы вы поступили на нашем месте? Что хуже: сделать что-то слишком поздно или не сделать вовсе? Ощущение глубинной правильности от книги как ответ на последний вопрос - нужно делать. Осмысливать и приносить покаяние.
Я думаю: почему мир помнит нюрнбергский процесс, но никто ничего не знает об осуждении бывших чекистов и охранников сталинских лагерей? Кто осудил их и где наше покаяние? Как и не было ничего, как у иванов, не помнящих родства. Но это ведь неправильно, нет? Две книги появились в последние годы: "Обитель" Прилепина и "Авиатор" Водолазкина. На том спасибо.