"После этого кожа будет, как импортная", - иногда говорю, объясняя чудодейственные свойства маски или крема, Женщинам моего поколения и старше преимущества ясны сразу, от молодых, кому не довелось пожить в Советском Союзе или были детьми и не успели оценить радостей совка, в ответ чаще недоуменный взгляд: "Импорт, экспорт, какое это имеет отношение к моей коже?"
И в целом они правы - никакого. Скажу больше (шепотом) инновации инновациями, а для долговременного состояния твоей внешности куда важнее сочетание генетической предрасположенности с образом жизни и регулярностью ухода. Ну, или мастерством пластического хирурга)). Однако, современный уровень развития технологий предлагает некоторые средства, с помощью которых женщина может почувствовать себя калифом-на-час - серьезное, хотя кратковременное улучшение. Примерно так было у советского человека с импортными вещами.
Закат совка знаменовался тотальным дефицитом. С прилавков пропало все: американских джинсов и итальянских сапог в свободной продаже отродясь не бывало, но кое-какие вещи из дружественных Венгрии, Югославии, Румынии - да Монголии, блин - все ушло на черный рынок. не дойдя до покупателя. Потому что рубль сильно уже к концу 80-х обесценился, а плановая экономика, имевшая базисом марксизм-ленинизм признать этого не могла и низкие госцены позволяли делать деньги, закупая товар партиями, всем звеньям пищевой цепочки: от грузчика до завбазой.
Не то, чтобы правительство не делало усилий по борьбе с таким положением вещей. Еще как делало, хоть плетью обуха не перешибешь. В ряду таких мер - открытие специализированных магазинов типа "Ганг" (индийский) или "София" (болгарский), которые торговали бы вожделенным импортом и побороли товарный дефицит. Вот к открытию "Софии" в Алма-Ате мы с подругой стояли в очереди. Ага, "как в мавзолей" - еще одно выражение из тех времен. Километровый хвост тянулся, а запускали по десять человек. И придя к открытию, прошли под вожделенные своды в семь вечера (да, так было!)
Обнаружив, что все стоящее уже смели с прилавков до нас и взять, ну совершенно нечего. Но зря ли мы стояли? И вот я покупаю платье. Оно теплое, что не совсем актуально жгучим алматинским летом, но будет ведь зима когда-то (я - девушка рассудительная). И оно, хм, для беременных. Ну, когда-нибудь пригодится - решаю. А что делать? Неужто уйти с пустыми руками, столько отстояв?
И платье лежит себе, лежит, плача втихомолку о собственной ненужности. И в один из зимних дней решаю - надо его выгулять. Надеваю в институт, иду на занятия и совершенно ничего не понимаю.Вокруг меня как вакуум в этот день образовывается. Никто не подходит на переменах, не перебрасывается дежурными шуточками, во время лекций не подсаживаются - вот никогда рядом со мной место не пустует, а тут, как заговоренное. Глаза отводят. И главное, хоть бы один человек похвалил такое болгарское, такое импортное платье.
Фиаско, в общем, с выгулом. Косные завистливые и злые люди - решаю про себя. Платье дарю беременной подружке и забываю о нем лет на двадцать. Пока интернет не свел с бывшим однокурсником, который теперь человек состоявшийся и состоятельный и всевозможными лаврами увенчанный, а тогда был мальчишкой, чье язвительное остроумие заставляло смеяться до слез (но не хотела б я стать его объектом - плакать пришлось бы не от смеха).
Вспоминаем разные случаи, как водится. "А однажды ты пришла в платье для беременных. И мы все насторожились - нифига себе. И невольно ждем от тебя дальнейших шагов, держим дистанцию. И тут перерыв между лекциями, ты обводишь глазами аудиторию находишь меня и так громко говоришь: "А Адиль смотрит на меня и делает вид, что не узнает" Это было как выстрел. И я думаю - за что? Мы, конечно, мило болтали, но не более".
Вот тут мне и расрывается идиотизм ситуации. То, что для меня было выгулом с-бою доставшейся импортной вещи, социум воспринял, как декларацию. Как могли мне настолько изменить чувство меры и здравый смысл? Нет объяснений, кроме, разве, безоговорочного пиетета перед импортом, бывшим частью ментальности советского человека. Первая удушающая волна стыда спадает, подхватывает вторая - гомерического хохота, "все стало вдруг понятно мне".
До сих пор смеюсь, вспоминая, хотя уж лет восемь прошло. И я благодарна судьбе, что есть такие люди, которые могут вот так, спустя годы, подарить мне меня. А в Союзе было худо, ребята, не верьте тому, кто хвалит.