Люблю мюзиклы, всегда любила. В детстве мама обязательно брала билеты на спектакли театров оперетты, которые приезжали к нам с гастролями. Показ киноверсии любой из них по телевизору был ожидаемым событием, время которого обводилось в программе кружочком, как и очередная демонстрация "Трех мушкетеров" (тоже мюзикл, да еще какой!). В середине восьмидесятых рок-оперы Алексея Рыбникова напрочь снесли крышу. Альбомы (в каждом по два виниловых диска) обеих были дежурным музыкальным сопровождением моей тогдашней жизни, все партии пелись вместе с героями. Помню, Смерть из "Хоакина Мурьеты", который поначалу казался страшным и омерзительным, стал одним из любимых персонажей - его интереснее всего было петь.
После я выросла, а "большая" жизнь берет девочек в оборот довольно круто, не оставляя много времени на те удовольствия, которые привлекали их в девичестве. Следила, конечно, за интересными вещами в этой области. Тем более, много стало реально услышать-увидеть из того, о чем прежде только мечталось. "Волосы", Кошки", "Исус Христос - суперзвезда", "Кабаре" Боба Фосса с Лайзой Минелли, дивная вещь. Но ни один не до фанатизма. Пока не появился "Чикаго".
Что в ней оказалось такого, в циничной истории слабой на передок, глуповатой и абсолютно лишенной моральных принципов домохозяйки, которая грохнула любовника и любыми способами стремится избежать петли? Ни одного, просто ни одного персонажа на все произведение, о котором можно было бы сказать: "Вот он, порядочный человек". Лгут, изворачиваются, подставляют друг друга, и нарушают десять заповедей в каждом пункте все. Большая часть действия в тюрьме - не "Моя прекрасная леди", точно. А вот подиж ты, зацепило.
Мы посмотрели фильм, который благодаря Киркорову могли понимать, едва не в первый день показа. И это была бомба (нет, мне доводилось слышать, что английская версия с Энрике Иглесиасом интереснее, но совершенно точно знаю одно: когда ты не носитель языка или выпускник английской спецшколы, по-настоящему насладиться иноязычным пением не получится, каким бы сладкоголосым оно не было). На следующий день специально поехала в большой музыкальный магазин, отыскала диск с записью бродвейской версии спектакля и гоняла пару месяцев ежедневно, как Рыбникова в юности. Тут было на английском, тогдашний мой был не то, чтобы хорош и уж точно хуже теперешнего, но удовольствие прослушивание доставляло огромное.
Я к тому, что узнала сегодня - в Москве начинают показ новой постановки этого мюзикла, не в той версии, что была в две тысячи третьем. И Маму Мортон там сыграет великолепная неподражаемая Лариса Долина, которая уже порвала в августе Бродвей в качестве приглашенной звезды. А у меня одна, но совершенно дурацкая мысль: ее в черный цвет покрасят и наденут парик или натянут на голову чулок? Настолько прочно роль Большой Мамы ассоциируется с чернокожестью. Ничего подобного, дива на Бродвее в обычном своем виде (ютьюб показал), особого восторга среди аудитории в той записи не заметила, зато выраженные рельефные бицепсы тамошней Велмы - да. Что ж, поживем - увидим.
А того замечательного фильма, мне кажется, никакое новое шоу не заменит. И, самое главное - разобралась, что такого в этой истории. Это те самые лягушки, которые помещенными в молоко, сбивают из него масло. Ухитряясь при этом превратиться в жар-птиц. Такой казус.