Смотрелись совершенно естественно, впечатления иностранцев не производили, в какой-то момент непринужденно перешли на русский и вот тут диалектная особенность наложилась - в словах словно бы появились дополнительные ударения. Они и на русском выделяли гласные, по инерции перенося в него певучесть языка, на котором говорили прежде. "А, это мордву ты встретила, - просветил дольше проживший здесь муж, - У них еще различия есть: эрзя и мокша." - Постой, а язык был мордовский, тот, который к финно-угорской языковой семье относится, из института вспомнилось. А нам, вроде говорили, что теперь только финский и венгерский остались из этой языковой группы.
Наверно я как-то неправильно слушала, потому что Вика вот рассказывает о четырех десятках языков. входящих в состав этой группы. Большая часть которых, правда, отмечена налетом локальной местечковости, как помянутые эрзя- и мокшамордовский. Ни в коем случае не пренебрежительно, хотя когда являешься носителем богатого могучего правдивого свободного, на котором шестая часть суши долгое время говорила и великая литература создана, невольно ощущаешь и себя частью чего-то колоссального. Хотя бы даже в величии никакой твоей заслуги не было.
А с финно-угорскими языками еще такая история, что даже самые заметные из них долгое время были на положении дополнительного к официальному той империи, в состав которой входили: Российской финский, Австро-Венгерской - венгерский. Серьезным изучением и лингвистическими исследованиями при таком раскладе особо не занимаются. То ли дело индоревропейская, самая распространенная в мире языковая семья. Об Индии и Иране не говорю, но английский и немецкий к германской группе ее относятся; французский, испанский, итальянский - к романской; а самый лучший на свете, потому родной - к славянской.
Каждый из перечисленных - язык завоеваний, влияния, силы; язык уникального культурного наследия, создатели которого, даже творя в универсальной знаковой системе (музыка, скульптура, архитектура, живопись) для коммуникаций и выражения собственных мыслей пользовались тем, какой был родным для них. Это накладывает отпечаток, как атмосфера - не видно, но чувствуется. Но так уж получилось, что последние три года мне очень интересно учить языки. Просто в радость и доставляет удовольствие. Всегда мечтала об этом, возможности только не было, теперь появилась.
Финский - девятый по счету. Нежный, певучий, да и как может быть иначе, когда на 8 согласных, у них 17 гласных. Для сравнения, в русском гласных шесть. Красивый, мелодичный и чертовски трудный... Когда пытаешься подойти к нему, опираясь на то, что уже есть в активе (скорее пассиве на восьми, которые были прежде, почти только читала, но не суть - в голове, в памяти). Кумулятивный эффект, предыдущих перестает здесь действовать. Нет общих корней, сближавших не только любезные славянскому слуху романские, но и далекие германские. Теперь не об английском, он - наше все. О немецком, шведском и датском: таких разных и так неуловимо похожих.
Ты как с твердой почвы на болотистую зыбь ступаешь. Там уже вешки и километровые столбики, а здесь во все стороны равнина и откуда начинать ее мерить, пока непонятно. Так только поначалу. Кумулятивный эффект действует иначе, но работает. Ты уже знаешь, что основа любого языка - глагол, ищешь пособия, дающего внятную структуру и начинаешь плясать от него, как от печки. Таким стал курс Елены Шипиловой, она большая умница, хотя манера говорить и лексическое богатство девушки с городской окраины поначалу могут вызвать культурный шок. Но в преподавателя вовсе не обязательно влюбляться, ведь правда? А уроки у нее дельные.
А и нам ли бояться финно-угорской группы: "Пайста пейла кури кунун куу. Туоки элла каупа рикасту" - "Буду петь ночью и при свете дня, а понадобятся деньги - заработаю торговлей". Хороший язык - финский. И главное, морально близок мне.