Живя в определенное время, адаптируешься к его характерным особенностям и перестаешь замечать их. Вроде, так надо и так было всегда. Хотя не мной и давно замечено, что любой конец века характеризуется усилением внимания к разного рода эзотерике, а всякая середина - затуханием. Окончание связано бывает с пресыщенностью и всеобщим убеждением: "ничто не ново в подлунном мире" и "все новое - это хорошо забытое старое, поданное под острым соусом". А ко второму десятилетию глянь - свежая поросль и что-то, чего прежде никогда не было. Но то когда будет, а экзистенциальный кризис с тобой здесь и сейчас.
Нам повезло не на стыке веков даже - тысячелетий, да еще во время перемен. Нет, конечно, вполне себе комфортное существование. Главное ведь - чтобы войны не было. Но обе тенденции: интерес к потустороннему и "ничего нового" усилились в тот период необычайно. И странно теперь, когда новые ветра дуют во все щеки, испытать ощущения того времени. Но с "Empиром" случилось у меня. Думаешь вот так свои наполненные пресыщеннием и эзотерикой думы. Совершенно "в себя", без мысли озвучить кому-нибудь когда-то, а потом выясняется, что другой человек примерно в то же время именно те довел до логического завершения, обрек в безупречную форму, изящно подал публике.
Вот этим гении от других-прочих и отличаются, господа. Не думаю, что Пелевин гений (этот пьедестал в моей табели о рангах другими людьми занят, да он и не в обиде, полагаю). Но очень талантлив и ярок, и умен. И он может таки писать потрясающе смешные вещи. Подозреваю только, что не для всех. Потому что я смеялась от результата приема препарата "Набоков, 1/2 Пастернака", сильно. Но приступом истерического хохота накрыло от стиха "Князь мира сего", ну да "Тютчев+албацкий". Только, это оттого, что на экзамене по литературоведению, единственная пятерка за который на курсе была моей, довелось исписать пять листов, анализируя стихотворение той эпохи, которое вполне могло тютчевским быть.
Что до "в целом" книги. Мраки на хромой собаке и нечего добавить. Кроме разве, мне очень понравились слова молдавского гастарбайтера (он же ходячий вампирий рацион) о дворце со множеством комнат. В некоторые из которых Бог заходит часто.