Если песня о войне, то "Дороги". Если книга - "Выбор Софи" Стайрона. Если фильм - "Летят журавли". На самом деле все военные песни хороши. И книг куда больше, от прочитанной в детстве "Свечи за красным стеклом" Даже и автора не запомнила тогда до прошлогоднего "Облачного полка" Веркина. И фильмы, какой не вспомни, все сильные, все душу рвут. Но эти три поверх всего.
Особенный праздник, мой, то есть, совсем мои. И в детстве уверена была - залпы салюта в честь дня рождения. Ну, то есть, мама так говорила. и родственники приходили поздравлять всегда накануне. И так затейливо все переплелось, что не отделяла никогда Дня Победы от себя. И все военные песни, фильмы, минута молчания, были моими. частью ритуала, из которого слагалась я сама.
Лет в тринадцать, наверное. Уже не ребенок, еще не девушка. То особенное одиночество, которое отделяет от детей и взрослых, и от ровесников. Никаких эксцессов, угловатость, неуклюжесть, как у породистого щенка лапы слишком крупные. Гости последний посошок выпили и последний за последним, и самый последний. И ушли провожаться. а я убирала стол. Помыла посуду, присела посмотреть старый какой-то черно-белый фильм. Он только начинался. С очень красивой девушкой.
И, ой, да это же Баталов с ней. Та-кой молоденький, я его совсем зрелым по "Москве" помню. Но какая удивительная красавица. И глаза эти длинные лисьи-беличьи. "Журавлики-кораблики летят под небесами. И черные, и белые, и с длинными носами". Фильм шел, а отторжения, какое всегда испытывала во время просмотра военных фильмов, не возникало. Вот он уходит добровольцем, а она не успевает придти проститься. И бежит за колонной. И все-таки видят друг друга.
А потом дом разрушен, родители погибли, семья Бориса приютила и там этот мерзкий-мерзкий смазливый Марк. Как же я его ненавижу! Хотя, он ведь любит ее. Кажется. Если человек любит, это оправдывает его поступки или нет? Ой, как все плохо. И Борис погибает. Березы, последнее, что он видит. Березы, которые кружатся хороводом над головой. Потом, много времени спустя, прочитала, что для фильма впервые использована была платформа на замкнутых по кругу рельсах.
Нет, он не любил. Желал, вожделел, как хотят редкую вещь, принадлежащую другому. Изначально более дорогую, чем ты когда-либо сможешь себе позволить. И украл, а украв, обесценил. Решил - ни стоит теперь ни гроша. Такие не понимают, что человек - не вещь. Но и все же. Нас ведь учили: на борьбу с врагом поднялся весь народ. И деда моего в самом начале войны забрали, и дядю. А другой мамин брат заканчивал в сорок первом срочную службу на озере Хасан. Тогда в армию на три года, кажется, забирали? Ну значит у него на восемь получилось. Единственный из семьи, кто вернулся с войны. Дед и старший дядька пропали без вести и никогда бабушка никаких льгот не получала, никакой прибавки к пенсии.
А были, выходит, люди, которые могли не идти на фронт? "Кто более матери-истории ценен"? Почему эти пьют, гуляют, обжираются вкусностями? Так тоже, значит, было?
Он не главный в фильме, эпизод с орешками: "Все я пробовала, а золотых орешков нет". Он просто микронно сдвинул что-то во мне в сторону еще большего неприятия войны. В любой будут герои, будут те, кто безымянными лягут в основание победы. А будут такие, которые извлекут выгоду из всего. Стыдно-то как. Но она, моя Вероника, не такая. И мальчишка у нее теперь есть ("Хвост, довесок, судьбу не устроит"). Да ей и не нужно, как у вас, устраивать. А вот так! Не нужно.
Фильм заканчивается. Для меня не журавлями над Москвой, а цветами, что она раздает из огромного своего букета, с которым пришла встречать эшелон. Пришла, веря и надеясь. Уходит, зная: не в этой жизни. И я плакала-плакала-плакала. И влюбилась насмерть в фильм, в Самойлову. Не насмерть, на всю жизнь. А с победой все-таки мой день связан. Ну, то есть десятое мая в зороастрийской астрологии так и называется Вертрагна, Победа.