Молодой небесталанный художник, переживающий творческий кризис (буквально в депрессии мальчишечка), внезапно начинает писать в прежде несвойственной ему живописной манере. Невероятно быстро и практически не помня процесса. Работы,выходящие из-под его кисти (иногда карандаша) реакцию вызывают неоднозначную. От обвинений в подражательстве со стороны агента, время от времени подбрасывающего выгодную халтурку. До безапеляционных призывов немедля уничтожить от квартирной хозяйки (ото ж да, ценитель она найпервейший).
Самое яркое, на грани клиники, впечатление рисунки Пикмана производят на нью-йоркскую племянницу хозяйки. Девушка роняет из рук блестящую закрытую крышкой сковороду с какой-то хренью: "Что же вы, даже не впустите нас, моя красотка-племянница целое утро для вас готовила!" Когда бы пишущей эти строки пришлось целое утро чего-нибудь готовить, результаты не уместились бы в одной средних размеров сковородке. Но самое, пожалуй, ужасное то, что это был единственный живо заинтересовавший момент в фильме: что ж там разлетится по полу из упавшей посудины? Не показали, сволочи!
Так вот, о нерадивой американке. После она рыдает, сидя попой на далеких от стерильности ступенях подъезда. Не позабыв предварительно вызвать полицию. Правильно, пусть арестуют эти мерзкие картинки. Заодно уж с их создателем (подумать только, она целое утро убивалась у плиты и за-ради что?) Здесь бедняжку и находит психоаналитик Пикмана. Как, вы не знали разве, что в Америке у любого бездомного, имеющего в карманах блох на арканах, есть свой психоаналитик. Теперь знайте. И надо же. какое совпадение, именно этот специалист пользовал свихнувшегося незадолго до описываемых событий другого художника. Прославившегося чередой особо жестоких убийств.
Что ж не помог психоанализ? Ну какая ты, право! Тут Древние Боги, Ужас Глубин, Космический Разум, кто ж против него попрет. Поди Фрейд с Юнгом и те скопытились бы. В общем, прежде дохтур защищает подопечного, но после строго так говорит, чтобы бросил баловство в стилистике маньяка-Гути. А вот и хрен, у него уже такое вИдение мира (это наш Пикман, в ослеплении новообретенной манерой и чрезвычайно высокой производительностью труда себя уверил). Врача выгоняет, потом подселившиеся в его голову квартиранты требуют порешить пару-тройку соседей с особой жестокостью..
Пикман борется-борется, даже к маньяку-предшественнику пробирается в палату (тот почти как Ганнибал Лектер за семью замками) на предмет консультации "все, что вы хотели знать о Древних Богах, но стеснялись спросить". А потом ломается все ж (оченно хочется снова смотреть на дивные пейзажи, не оцененные безграмотными бабами). И ту самую племянницу отлавливает, связывает ручки-ножки, ножиком в глаз целится. Два мужественных психиатра спасают девушку от смерти, Пикмана от преступления, а наш мир, соответственно (но об этом они скромно не подозревают).
Скверно снято, картинка отвратительная, как с мобильного телефона. Актеры на роли героев, словно бы с чаеразвесочной фабрики взяли смену. Смотрится с тем, примерно зрительским удовольствием, с каким в раннем детстве материалы XXVI съезда КПСС. Нет, не страшно. И даже не омерзительно. Тупо. Есть две потрясающие вещи, тесно связанные с лавкравтофскими мотивами в моем понимании. Три, но "Океан в конце тропы" Нила Геймана не страшен. Хотя в нем тот же яркий пафос "держателей". Людей, оберегающих наивных нас. И два страшных рассказа, пронизанных теми же мотивами."Из темноты" Лазарчука и "Н" Кинга. Если кто хочет получить наслаждение от преломления лавкрафтовых тем у современных творцов, прочтите три этих произведения. А "Музу Пикмана" на помойку. Там ей самое место.