Многие жизненные реалии вызывают у меня недоумение, ну не могу объяснить себе: почему так? Случается ставят в тупик отношения с людьми. Территорией стабильной ясности были книги: всегда понимала, за что люблю. Мимо - значит мимо. Но если встречаешь совершенно свое: прежде радость абсолютного узнавания, потом вчитываешься, ловишь оттенки смысла, перекатываешь на языке фразы, наслаждаешься мелодикой. Второй-третий раз лишен первоначальной остроты, однако глубины, оттенков, обертонов прибывает.
До Лили Калаус так было. Впечатление от повторного чтения написанного ею ярче, объёмнее и мощнее, чем от первого. Кажется понимаю, почему. Настороженная готовность к отпору, с которой начиналось знакомство (она твоя приятельница, она тебе нравится и сейчас ты начнешь проецировать отношение к ней на отношение к тому, что она делает и находить несуществующие достоинства, окстись!) Это предубеждение сменилось спокойным уверенным знанием: автор талантлива необычайно и коль скоро довелось одной из первых познакомиться с ее творчеством, радуйсяРадость литературного гурмана "Цокольный этаж" подарит. Будет здесь плетение словес в фирменном авторском стиле. Изящные силлогизмы, смешные и странные. Будет Город - неизменный персонаж произведений Калаус. Не декорация и не антураж, именно герой. Любимый и ненавистный, умеющий проявить материнскую заботу, но чаще суровый к непутным своим детям. Которые платят ему тем же.
Непередаваемо алматинское сочетание гордости принадлежностью к сообществу и неловкости за нее. "На горе стоят понты. Это город Алматы" и "Если бы понт светился, в Алматы были бы белые ночи" - малые фольклорные формы, порожденные этим сочетанием. Мы покидаем его с верхней мыслью "насовсем" и нижним глубинным знанием "не забудем". Но даже оно не дает представления о том, как год за годом станем видеть во сне. Каким ликованием наполнит сердце случайная встреча с земляком. Как в социальных сетях, что войдут в обиход позже, станем общаться с бывшими алматинцами преимущественно. Я отклонилась от темы.
Оставшись в ней. Последняя четверть века открыла границы и подарила сотни тысяч непутевых заметок о местах от консервативных до экзотических. Сделав очевидным: рассказать о месте с той или иной степенью изощренности могут многие; способность видеть его душу - уникальный дар. Которым Лиля Калаус обладает. И все же, к прочим героям. Молодая семья: русский муж, азиатка (она может быть и казашкой и уйгуркой, и татаркой) жена, сын. Нормально для многонационального алматинского котла.
Девяностые, разбившие всеобщее уютно-убогое благосостояние на резко диаметральные: богатство одних, скатывание на грань нищеты других. Соблазны, прежде не такие острые, купно с неумением вести дели в новых условиях, непониманием их внутренней сути, лишают героев собственного жилья. Да ведь тогда кто ничего не терял? Руки-ноги-глова на месте - заработаем. Или по-другому можно попытаться... "Цокольный этаж" - страшная повесть.
Лиле Калаус удается хорор. Она пугает так, что среди ночи проснувшись, шевельнуться боишься и плотнее закутываешься в одеяло, чтобы ни щелочки, как в детстве. Но страшнее не древнее зло, липким туманом вползающее в слабую душу. Душа страшнее, То, во что превращается на твоих глазах носитель ее, утвердительно ответивший на достоевское: "Тварь я дрожащая или право имею!" Ах если бы только об этом, не стоило и говорить.
"Цокольный этаж" - рассказ о душе, взрывающей изнутри звериную шкуру. Вместе с плотью, в некоторых особенно запущенных случаях иначе не получается.