Трет, все не там. Да загляни уже в зеркало! И тут вспоминаю, что для этого ей нужно отстегнуться. Потому что ездит моя красавица только на заднем сиденье. Пристегнутая ремнем безопасности. Всегда. Для меня дичь, не понимаю, как можно сидеть не впереди. И через месяц после аварии. в которой разбила лицом лобовое стекло, снова рядом с водителем усаживалась. А пристегивание ее? И ладно бы только со мной, но с братом и отцом тоже. Никто внимания уже не обращает. Хочет человек сидеть сзади, нехай сидит, пристегнутой - да жалко нет. Но сегодня интересуюсь: Ты можешь объяснить, нафига все время пристегиваешься? Как-то раз, - отвечает девица, - Мы ехали все вместе с дачи и попали в аварию и я тогда разбила нос о подголовник переднего кресла.
С мучительным усилием вспоминаю, что было лет десять назад, и правда. На черепашей скорости (в крутом повороте) чуть стукнули бампером впереди идущую машину. Нонсенс, муж хорошо водит. Ну ты молодец, говорю уважительно. А потом вспоминаю, как наш алабай, привычно сидевший сзади в поездках, избалованный плавным вождением хозяина, то и дело вылетал попервах в промежуток между сиденьями или долбался мордой в тот же подголовник. Когда за руль села я.
Он с таким достоинством возвышался на заднем сиденье. Весы (ну да, у всех свои причуды и для парня строила, разумеется, гороскоп) красавец, ухоженный. И до безумия любил производить на публику впечатление. Рядом с ним полной мерой узнала, что должен чувствовать неказистый муж большой красавицы. Восхищенное внимание одному и снисходительное, идущему рядом. Ты, собственно, нужна для того, чтобы спросить: Девушка, это алабай?
Всякий раз, чувствуя интерес, Тугай как-то приосанивался, плечи разворачивал чуть иначе, голову приподнимал с большим достоинствам (мужчины-Весы те еще артисты). Заканчивалось неизменным: Какой красавец! И вот когда машину муж уже вернул в семью, а водила я еще не очень, в одно время стандартным прогулочным маршрутом с собакой было: четыре остановки до гаража пешком, после на машине домой. Это утром, вечером то же. но в обратном направлении. И если случалось резко затормозить, эффект бывал тот самый.
Мне жаль бывало его до слез и стыдно, но если скажу, что толики мстительной радости "получи, фашист, гранату", не испытывала, совру. Вспоминаю и начинаю смеяться идиотическим смехом. Как обидно, - блею, - как обидно, что Тугай не умел пристегиваться!