Для  чего  читают  сложные  книги?  Ну  и  вопросец,  у  всякого  своя  причина.  Может,  тебе  необходимо  разобраться  в  каком-то  трудном,  до  неподъемности,  своем  вопросе,  а  поговорить  об  этом  на  должном  уровне,  не  с  кем.  Или  чувствуешь  необходимость  остановиться  среди  повседневной  суеты,  очистить   мысли  от  шелухи,  сделать  их  цельными.  Или  герой  и  сюжет  чем-то  зацепили  с  самого  начала  и  вот  уже   "чем  дальше,  тем  страньше",  ни  симпатии  особой  не  вызывают,  ни  интереса,  а  отложить  не  можешь.  Или  читаешь  все,  написанное  автором,  просто  потому  что  знаешь  -  это  твое.

С  Мариной  и  Сергеем  Дяченко  четвертая  причина  на  первом  месте.  Оглушенная  "Ритуалом"  в  незапамятные  времена,  ни  одной  их  книги  не  пропускаю.  Третья  -  но  знаю  ведь,  что  в  какой-то  момент,  хотя  бы  даже  и  к  финалу,  понимание  глубинных  мотивов  придет.  А  вторая  и  первая  -  это  уж  завсегда  с  их  романами  у  тебя  случается.  "Vita  Nostra"  сложна.  Не  так,  тяжела,  "тяжело  пожатье  каменной  его  десницы",  -  говорит  пушкинский  дон  Гуан.  Так  вот,  девочке  Саше  не  руку,  все  естество  сжимают  в  каменных  неумолимых  объятиях.

  Оттого,  момент  сопричастности  затруднен  чрезвычайно.  Читая  Конан  Дойла,  большинство    из  нас  ассоциируют  себя  с  Ватсоном,  ясно  почему.  В  отличие  от  гения  Холмса  мы  нормальны  (в  смысле  -  не  превышаем  нормы).  "Выбор  Софи"  Стайрона  проводит  героиню  через  такой  тяжести  испытания,  что  не  будь  спасительной  фигуры  Стинки,  рассказчика,  в  которого  можно  нырнуть,  когда  тяжесть  становится  невыносимой,  не  сумела  бы  дочитать.  А  и  сумев,  несла  в  себе  книгу  два  десятка  лет.  Такой,  компактно  упакованный  внутренний  Аушвиц.

  Саша  Самохина,  благо,  современница  и  соотечественница.  И  много  еще  "со-":  воспитана  мамой  без  отца;  приличная,  но  без  особых  возможностей,  семья;  а  значит,  полагаться  придется  только  на  себя;  особой  красоты  не  дано,  хотя  не  урод;  неглупая,  однако  в  нобелианты  не  ей  метить.  И  ни-ко-го  рядом,  кому  можно  было  бы  рассказать  страшную  правду  о  мире,  внезапно  обратившемся  удавом.  Который  давит-давит  свою  жертву.  Ни  за  что,  просто  так,

  Так-то  вариантов  много.  Можно  помереть.  Можно  игнорировать  требования  и  сгубить  других,  кто  тебе  дорог  (я  вам  больше  скажу,  почти  все  так  и  поступают  в  итоге,  хотя  даже  себе  нипочем  не  признАются).  А  можно  что-то  медленно  задвигать  внутрь  себя,  как  уменьшается  нещадно  бинтуемая  в  древнем  Китае  девичья  стопа,  одновременно  вытягивая-выращивая  из  себя  что-то  другое.  Когти  или  рога,  или  крылья.  Героиня  выбирает  третий  вариант.

  Я  почему  сейчас  говорю  об  этом,  наткнулась  вчера  в  сообществе  на  вопрос,  как  понимать  финал.  Позвольте,  мой  вариант.  Это  просто,  хотя  на  первый  взгляд  отдает  психушкой.  Акт  космогонии,  Александра  сотворила  новый  Мир,  став  одновременно  создателем  и  воплощением.  Такая  вот  симпатичная  ересь.